Чего же не хватало? Не хватало генерала Власова.
Танки нельзя бросать на штурм. Танковое соединение предназначено для неудержимого рывка вперед. Населенные пункты и узлы сопротивления надо не штурмовать, а обходить. Но этого Жуков так и не понял до конца войны и до конца своей жизни.
7
Кто же виноват в очередном кровавом провале под Сычёвкой? Ответ Жукова (или тех, кто писал его мемуары) поражает:
Если же оборона противника расположена на плохо наблюдаемой местности, где имеются хорошие укрытия за обратными скатами высот, в оврагах, идущих перпендикулярно фронту, такую оборону разбить огнем и прорвать трудно, особенно когда применение танков ограничено.
В данном конкретном случае не было учтено влияние местности, на которой была расположена немецкая оборона. (Воспоминания и размышления. С. 437.)
Ситуация анекдотическая. Гладко было на бумаге, но забыли про овраги.
Так на ком же вина? По словам Жукова, виноват кто-то неодушевленно-безымянный. Кем-то не были учтены овраги. Постойте, но ведь эту «отвлекающую» операцию лично готовил Жуков — тот самый Жуков, который с января до конца августа 1942 года бездарно штурмовал под Сычёвкой эти самые овраги. Неужели тогда, за восемь месяцев бестолковых штурмов великий полководец не сообразил, что штурмовать сычёвские овраги нет смысла?
Если же он за восемь месяцев беспросветного штурма сообразил, что овраги под Сычёвкой штурмовать бесполезно, то должен был сказать Сталину: фронт у нас огромный, отвлекающую операцию надо проводить где угодно, да только не под Сычёвкой.
Но Жуков, получив приказ вновь штурмовать Сычёвку, бодро ответил «Есть!» и без размышлений побежал его выполнять, словно он был унтер-офицером. Сам готовил операцию, сам ее провалил, а потом вспомнил, что на эти грабли он наступал уже не один десяток раз.
Весь 1942 год, с января по декабрь, Жуков заливал кровью Смоленскую область. На Сталинград он только отвлекался. Сталинградская стратегическая наступательная операция проводилась без Жукова. Только после войны Жуков «забыл», что в ноябре и декабре 1942 года в районе Ржева и Сычёвки он сжег без толку миллионы снарядов, положил в землю десятки тысяч советских солдат, угробил лучшие гвардейские артиллерийские, стрелковые, танковые и авиационные соединения.
ГЛАВА 18. Упущенный шанс советского командования закончить войну в 1943 году
«Редкий по своей красоте шанс»: благоприятная для советских войск ситуация, сложившаяся летом 1942 года на южном участке советско-германского фронта, и стратегические возможности, открывавшиеся перед советским командованием. — Уникальная возможность создать новый невиданный «котел» для гитлеровских войск под Ростовым и осуществить разгром немецкого южного крыла Восточного фронта. — Жуков приписывает себе решающую роль в победе под Сталинградом. — Подлинные авторы плана Сталинградской стратегической наступательной операции.
Жуков добился своего: его «канонизировали», а на «Воспоминания и размышления» вполне серьезно стали ссылаться как на исторический документ. За всеми этими хлопотами не нашлось только времени, чтобы сосчитать павших. Видимо, не было заинтересованности. Иначе как-то блекнут лавры на челе «великих полководцев».
В.В. Бешанов. Год 1942 — «учебный». Минск: Харвест, 2003. С. 608
1
В грандиозной «отвлекающей» операции в районе Ржева и Сычёвки Жуков отвлекал от Сталинграда не германские войска, а советские.
После впечатляющего, но, похоже, неожиданного для советского руководства сталинградского успеха, вполне реальной была возможность достижения решающей победы на всем южном крыле советско-германского фронта. Судьба представила советской стороне редкий по своей красоте шанс — окружить и полностью уничтожить немецкие войска к югу от Воронежа, тем самым поставив рейх перед военной катастрофой уже зимой 1943 года.
В распоряжении Ставки, казалось, было все, чтобы осуществить этот план — подавляющее превосходство над противником в силах и крайне выгодная оперативно стратегическая обстановка, сложившаяся на этом участке фронта <…> Редчайший по своей красоте шанс на южном крыле фронта был упущен. (М. Ходаренок, О. Владимиров. Независимое военное обозрение. 8 июня 2001 г.)
Речь идет вот о чем. Летом 1942 года на южном участке советско-германского фронта германские войска прорвались далеко на восток, форсировали Дон и устремились на юг к самым предгорьям Кавказа. В ноябре советские войска под Сталинградом окружили мощную германскую группировку. Само по себе это было огромным достижением. Однако прорыв советских войск сулил еще более грандиозный успех. Прорвавшиеся советские войска нависали над путями снабжения мощной германской группировки на Кавказе. Вся кавказская группировка германских войск оказалась под угрозой невиданного в истории окружения. Перед германскими войсками впереди — Большой Кавказский хребет. Справа — Чёрное море. Слева — Каспийское море, Волга и непробиваемый советский фронт. Позади — река Дон и советские войска на правом берегу. Советским войскам оставалось только закрыть эту бутылку пробкой. Перед Красной Армией был Ростов.
Через Ростов проходили коммуникации не только всей группы армий «А», но также и 4-й танковой и 4-й румынской армий. (Генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейни. Утерянные победы. М.: ACT, 1999. С. 433.)
Под Сталинградом была окружена 6-я германская армия. В случае удара советских войск на Ростов в окружение попадали еще четыре армии: три германских — 1-я и 4-я танковые и 17-я, и одна румынская — 4-я, а так же управление и тылы группы армий «А».
Прорыв из кольца был невозможен, ибо германские войска ушли далеко на восток и на юг. Чтобы начать прорыв из такого кольца, передовым частям пришлось бы совершить предварительно отступление на 500–600 километров. Для этого у них просто не было горючего. В случае удара советских войск на Ростов окружение под Сталинградом было бы только прологом, первым небольшим этапом небывалого разгрома.
2
Красоту создавшейся ситуации хорошо видели многие советские военачальники. Генерал-полковник А. И. Ерёменко (впоследствии Маршал Советского Союза) в то время командовал Сталинградским фронтом. В своем рабочем дневнике еще 18 января 1943 года он записал:
Следовало, как и предлагал штаб Сталинградского фронта, не атаковать окруженных, а задушить их блокадой, они бы продержались не больше одного месяца, а Донской фронт направить по правому берегу Дона на Шахты,
Ростов. В итоге получился бы удар трех фронтов: Воронежского, Юго-Западного и Донского. Он был бы исключительно сильным, закрыл бы как в ловушке, всю группировку противника на Северном Кавказе. (ВИЖ. 1994. № 4.)
На этой карте схематически показано расположение линии фронта в середине ноября 1942 года. Хорошо видно, насколько далеко вперед вырвались германские войска на юго-востоке СССР.
Свидетельствует Главный маршал артиллерии Η. Н. Воронов:
Мы имели полную возможность создать новый невиданный «котел» для гитлеровских войск под Ростовым и осуществить разгром немецкого южного крыла Восточного фронта. (Красная звезда. 28 октября 1992 г.)
Страшную опасность окружения под Ростовым видели и германские полководцы. Начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник К. Цейтцлер пишет об этом так:
Примерно с середины декабря стала надвигаться другая катастрофа, подобная сталинградской. Так как она имеет прямое отношение к Сталинграду, я скажу о ней несколько слов. Речь идет о судьбе немецких войск на Кавказе… В результате успешного русского зимнего наступления западнее и южнее Сталинграда, возникла угроза всему кавказскому фронту… Нетрудно было понять, что если русские продолжат наступление, то вскоре они достигнут Ростова, а в случае захвата ими Ростова всей группе армий «А» грозит неминуемая опасность окружения. (Вестфаль 3., Крейпе В., Блюментрит Г. и др. Роковые решения. М.: Воениздат, 1958. С. 197.)
Генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн считал, что в случае удара советских войск на Ростов весь Восточный фронт рухнет в январе 1943 года, а то и в декабре 1942 года:
Речь шла о том, будет ли уже этой зимой сделан решающий шаг к поражению Германии на востоке. Катастрофа 6-й армии, как бы тяжела и печальна она сама по себе ни была, в сравнении с масштабами Второй мировой войны в целом не могла еще быть таким шагом. Но разгром всего южного крыла Восточного фронта открывал бы путь к скорой победе над Германией. Советское командование по двум причинам могло рассчитывать на достижение этой цели на южном фланге. Первая — это огромное численное превосходство русской армии, а вторая — преимущества оперативной обстановки, которые советское командование получило благодаря ошибкам германского командования, связанным со Сталинградом. (Утерянные победы. С. 432.)
